другие фотографии автора представлены в нашей фотогалерее

Из открытого окна в душную институтскую аудиторию залетал свежий ветер. Преподаватель пытался объяснить нам что-то очень важное, вытирал пот со лба. скрипел мелом по доске. Но весенний ветерок из окна с необычайной легкостью выдувал из моей головы все, чем ее пытался загрузить профессор. Цифры, корни и графики вместе с примитивными рисунками казались полнейшим ничтожеством по сравнению с набухающими почками березы, пением птичек и свободным полетом маленького облачка за окном.
В тот день я собирался в свой первый поход. Мысли и переживания были столь сильными, что громкий голос преподавателя не мог пробить их оболочку, но в то же время едва уловимый шум ветра в парке кружил мне голову, манил в дорогу.
Звонок был подобен выстрелу стартового пистолета. Мелькнула мимо распахнутая дверь, ступеньки под ногами, бестолковая бабка на остановке, трамвай, сонные пассажиры в метро... Как можно спать в такой день! Обед провалился камнем в желудок. И вот под колесами прогретый майским солнцем асфальт.
Через час я уже был на даче, откуда мы с другом собирались отправиться в поход. Хотели выехать пораньше, а получилось как всегда. Подготовка техники и сборы затянулись до полуночи. На свои мотоциклы мы навьючили столько всяких полезных, как нам тогда казалось, вещей, что сейчас об этом без смеха вспоминать нельзя.
- Оставайтесь дома, переночуете, а с утра поедете, - пыталась наставить нас на путь истинный Мишина мама, но мы не собирались менять назначенной ранее даты старта.
- Я вам пирог испеку, разбужу рано утром, - уговаривала мама.
Пирог Валентины Алексеевны был весомым аргументом, и мог повлиять на что угодно, но только не на наше отправление в поход.
Мой двигатель запустился сразу, Мишин мотоцикл пришлось толкать. От этого у моего шлема запотело защитное стекло. Миша уехал, а его мама не унималась:
- Образумьтесь! Куда вы на ночь глядя... Под эти слова я стартовал. Сквозь запотевший светофильтр почти ничего не было видно, но я торопился поскорее уехать, чтобы не раздражать лишний раз Мишину маму. В свете фары едва угадывались края дорожки в садоводстве. Бетонные столбы были видны получше. Отсчитав пять столбов, я повернул на главную дорогу, но, как выяснилось, немного поторопился. В результате оказался в канаве. Звук мишиного мотоцикла удалялся в темноте, зато прямо над головой раздалось:
- Ну вот, я же говорила, надо завтра ехать, отдохнете, я пирог испеку...
Даже без помощи пирога я выдрал мотоцикл из канавы, снял со шлема запотевшее стекло и, сотрясая заснувшее садоводство громовыми раскатами из поврежденного в канаве глушителя, поспешил догонять друга.
В институтской библиотеке я нашел несколько книжек, из которых узнал, что на востоке области сохранилась настоящая тайга. Местность там очень живописная, холмистая, много чистых рек и озер. А самое главное, край тот почти не тронут цивилизацией, лишь труднопроходимые лесные дороги соединяют небольшие деревеньки, часть из которых нежилые.
Отличный район для путешествия, решили мы и составили по убогой карте грандиозный маршрут, включавший в себя гать времен Великой Отечественной, переправы через реки, а то и просто движение по азимуту. Сейчас все это кажется наивным и смешным, а тогда мы неслись по Мурманскому шоссе, не чувствуя ночного холода, вдыхая полной грудью ветер странствий, ветер первого похода. И этот ветер видимо так сильно меня продул, что я серьезно заболел. И вот уже восемнадцать лет болею дорогой. И лекарство принимаю лишь одно - новый маршрут, новые приключения.
Навстречу проносились, слепя фарами, машины. Мы вглядывались в темноту, смеющуюся над нашим тусклым светом. По дорожным указателям пытались определить, где находимся и когда же нам сворачивать с магистрали.
Неожиданно мишин мотоцикл дернулся куда-то в сторону, перед его лицом что-то мелькнуло в свете фары и улетело на обочину. "Наехал на какую-то гадость" - решил Миша и, не останавливаясь, продолжил движение.
Короткая майская ночь сменилась холодным туманным утром. Мы съехали с дороги и остановились, чтобы немного погреться и перекусить. Тут выяснилось, что неопознанным летающим объектом, вспорхнувшим перед Мишей на дороге, было переднее крыло его собственного мотоцикла. И это было еще только начало.
Асфальт сменила гравийка, похожая на стиральную доску. Мой мотоцикл мог идти по ней более-менее сносно лишь со скоростью 53 - 70 км/ч. Медленнее сильно трясло, быстрее не тянул мотор. Мишина скорость была еще меньше, поэтому я выпускал его вперед, а потом обгонял, поджидал и вновь догонял.
Вдруг я заметил на дороге туристский топорик, точно такой же, как у Миши. Я очень обрадовался, что и у меня будет хорошей топорик, привязал его к грузу и поехал дальше. На этом находки не закончились. Новые рабочие рукавицы пополнили мой багаж, а вот мимо закопченного котелка я проехал совершенно спокойно - зачем нам второй. Потом попались какие-то консервные банки. Следующая находка меня немного озадачила, ибо я держал в руках мишин фотоаппарат... Еще долго я не мог догнать друга, собирая по дороге его пожитки.
Сразу после Хмельозера мы узнали, что такое жидкая глина. В институте этому не учили, да и на мотозаводе про такое явление природы, видимо, не слышали. Таким образом. что не вышло взять умом или техникой, брали силой: тянули, толкали, копали, пыхтели. отдыхали и так до тех пор, пока не стало очевидным, что скоро будет ничего не видно. К счастью, сумерки застали нас рядом с красивым лесным озером.
Собрав дров на всю ночь, мы развели костер. С огромным удовольствием поели незатейливую походную кашу, послушали эхо над уснувшим озером и улеглись спать, поближе к огню.
На рассвете нас разбудили соловьи. Костер прогорел, было зябко и сыро от тумана. Раскопав уголек, Миша раздул огонь и мы вновь прилегли у костра. Что может быть прекрасней волшебного утра, когда мысли о предстоящем дне переплетаются со снами и песней соловья, сидящего где-то прямо над головой. Влажный недвижимый воздух был пропитан ароматом леса, только что освободившегося от снега. Потихоньку светало. Медленно пополз в сторону туман над озером, будто спасаясь от солнца, встающего за лесом.
Утро началось с поиска консервного ножа. Применив метод дедукции мы нашли то, что от него осталось в костре. Видимо ночью кто-то из нас пихнул его в огонь вместе с дровами.
Наше бестолковое снаряжение состояло из вещей, не имевших никакого отношения к походной жизни, зато имевших изрядную массу и объем. Две груды барахла придавали мотоциклам свойства чугунного утюга, поставленного на ручку. Удержать вертикально в скользких колеях 180 кг железа и тряпья на дорожных шинах было очень тяжело. А о том, чтобы все это самостоятельно двигалось по лесной дороге приходилось только мечтать.
Мы напрягали все свои силы в борьбе с бездорожьем и собственной техникой. Силы быстро убывали. Тогда стали думать и по ходу дела учиться разным премудростям: ходили в разведку сложных мест, промеряли лужи, искали объезды, мостили топкие участки, организовывали страховку. В результате процесс потихоньку пошел.
На одном, относительно приличном участке дороги мне удалось самостоятельно проехать метров двести. Объезжая большую лужу я выставил для сохранения равновесия ногу. Она по колено провалилась в глиняную тяпуху. Мотоцикл сильно наклонился. Я изо всех сил пытался его удержать, но этого не удалось, наоборот, ногу все сильнее придавливало мотоциклом. Ища опоры, я выставил руку. Она почти по плечо ушла в жижу. Перед самым носом засуетились головастики, наиболее наглые из них проникли под куртку. Я извивался, как уж, пытаясь выбраться из-под мотоцикла, но вместо этого еще глубже уходил в тяпуху.
- Миша! Помоги! - закричал я, поняв, что влип. Шум двигателя сзади резко прервался, а через несколько секунд раздался крик:
- Леша! Леша!
Все-таки Миша сумел самостоятельно выбраться из-под своего мотоцикла и извлек меня из глиняного плена.
Мы сделали для себя много важных открытий и выводов. Но в большинстве случаев изменить что-либо было уже поздно, поэтому довольствовались тем, что имели, а чаще всего тем, чего не имели. Например, у нас не было хорошей карты и сколько мы не соображали, прикладывая компас к старорежимной схеме Ленинградской области неопределенного масштаба, изобиловавшей белыми пятнами, так и не смогли, даже примерно, определить, где находимся. Поэтому ехали просто вперед, туда, куда нас уводила глиняная колея.
Ветви елей смыкались над головой, могучие осины поражали воображение своими гигантскими размерами. Мы объезжали по лесу упавшие на дорогу стволы, обливаясь потом, по очереди толкая мотоциклы в крутые скользкие горки, жадно пили воду из лесных ручьев и речек.
За день удавалось пройти всего 10-15 км. В результате все наши планы потерпели катастрофу. Надо было уже возвращаться домой, а мы еще не знали, где находимся и продолжали пробиваться вперед, надеясь, что дорога куда-нибудь обязательно выведет.
Дорога вывела к быстрой протоке между двумя озерами. Мы не смогли соорудить переправу и были вынуждены возвращаться назад. Дома, наверняка, уже сильно беспокоились, поэтому мы спешили, как только могли. К счастью, в одной деревне нам подсказали, как срезать часть пути и поскорее выбраться на асфальт.
Стемнело, но мы все равно продолжали пробиваться вперед. Тормоза, стертые абразивом и забитые жидкой глиной, перестали работать еще в первый день. На крутых спусках тормозили двигателем и пятками. Скатившись таким образом с горки, я оказался в большом ручье, бегущем прямо по дороге между крупных камней. Тусклая фара кое-как осветила крутой подъем, терявшийся во тьме.
Тыкаясь в камни, я все же разогнался по ручью и поднялся вверх на несколько метров. Мотор стал тухнуть, я соскочил с мотоцикла и. отчаянно газуя, сумел затолкать его еще немного вверх, а конца подъема не было видно. Несмотря на страшный грохот, свет и запах дыма, в колею перед мотоциклом скатился из-за куста маленький зайчонок. Удивленно озираясь вокруг, он неуклюже заковылял через дорогу куда-то по своим делам, не обращая на меня никакого внимания.
Я прислонил мотоцикл к борту колеи и в изнеможении присел на корягу. Сзади раздались звуки:
- Кррр - плюх, кррр-плюх, - Миша безуспешно пытался завести мотор в воде. Потом ночную тишину прервал душераздираю.щий вопль:
- Гнида?
За ним последовали увесистые удары сапогом по мотоциклу. Я понял, что дело плохо и поспешил на помощь другу. Вдвоем мы по очереди запялили мотоциклы в гору. Еще несколько часов повоевали с колеями, лужами, валежинами и, в конце концов, выбрались в деревню, от которой нам обещали хорошую дорогу. В разные стороны между силуэтов домов расползались и терялись во тьме колеи. Тут выяснилось, что куда-то делся Мишин рюкзак. Стали вспоминать и сообразили, что забыли его на дороге, когда протаскивали мотоцикл через очередное препятствие. Миша отправился пешком за рюкзаком, а я пошел искать выезд на дорогу. В слабом свете луны я увидел автобус. Очень обрадовался и поспешил к нему. При ближайшем рассмотрении автобусом оказался КрАЗ, намертво застрявший в огромной луже посреди деревни.
Я заметил свет в одном окне и постучался, чтобы узнать, где настоящая дорога.
- Куда же вы против ночи? - удивилась старушка. - Ночуйте у меня, - предложила она. даже не спросив, кто мы и откуда.
Но мы, как всегда, торопились и ломанулись домой, несмотря на то, что очень устали и хотели спать. Пока под колесами была гравийка со сном еще как-то можно было бороться. Приходилось постоянно объезжать рытвины и камни, вписываться в крутые повороты, справляться с заносами. Асфальт отнял у нас эти развлечения. Смотреть на него после пережитых приключений было скучно и глаза сами собой закрывались. При этом мотоциклы продолжали идти со скоростью до 80 км/ч. Чтобы не улететь с дороги, мы орали песни, пробовали ехать стоя, делали всевозможные разминочные движения, но всего этого было недостаточно, чтобы убедить организм повременить со сном.
До дома оставалось каких-то 100 км, но передвигаться по асфальту стало едва ли не тяжелее, чем по заросшей лесной дороге. Мы остановились, пробежались по обочине с полкилометра вместе с мотоциклами и вновь помчались к дому. Встряска немного помогла. Дорогу я видел четко, она больше не наклонялась в сторону, не пропадала в лужах и болотах. А вот и родной двор. Я поставил мотоцикл и забежал на второй этаж. Дверь уже открыта - меня ждут. Первым делом отправился в ванну. Зашумел газовый водогрей, я стал смывать теплым душем походную грязь.
Внезапный удар вернул меня к действительности: мотоцикл угодил в рытвину на встречной обочине. Порция адреналина была получена и следующие 15 минут я ехал свеженький, как огурчик. Потом перед глазами вновь стали возникать посторонние предметы.
Миша свернул на дачу. а мне каким-то чудом удалось добраться до города- Более того, я сумел справиться с оживленным движением. Помню, как удивленно разглядывал дорожные знаки, пытаясь сообразить, что им от меня надо. На красный свет я все-же остановился... Проснулся от гудка сзади: зеленый погас, вновь загорелся красный...
С тех пор я дал себе слово ни под каким видом не управлять транспортом в сонном состоянии. Слава Богу, что тогда все обошлось.
Все это было восемнадцать лет назад. Не помню, сколько я поменял мотоциклов, сколько прошел на них походов. И техника, и маршруты, и снаряжение стали не в пример сложнее и совершеннее. Я стал чемпионом России по спортивному мототуризму, но и сейчас вспоминаю свой первый поход с каким-то необъяснимо-нежным чувством. Возможно он стал решающим в моей судьбе. До сих пор перед глазами проплывает розовеющий туман над лесным озером, друг, раздувающий костер и дорога, уходящая в таинственную неизвестность.