другие фотографии автора скоро будут представлены в нашей фотогалерее

Раньше я думал, что знаю, что такое комары, но, оказывается, я ничего не знал. Комары заполнили своей звенящей массой все пространство. Стоило остановиться, как их концентрация превышала порог терпимости и только движение или шляпа с сеткой спасали от этого стихийного бедствия.
Представьте себе полотно железной дороги, перевернутое рельсами вниз, а шпалами вверх и висящее над бурной рекой шириной 70 метров. Примерно так выглядел мост через Суру, но для полноты отупений следует добавить, что и без того редкий настил в нескольких местах отсутствовал по 2 - 3 метра.
Кувырнуться в глубокую бурную воду очень не хотелось, поэтому пришлось больше часа возиться с ремонтом моста. Крепить поперечные бревна настила было нечем, они лежали на своих местах весьма условно. Проехать по этим клавишам можно было только ходом, чтобы за счет своей инерции бревна не успели съехать куда-нибудь в сторону.
Отстучав колесами чечетку по настилу, я стал съезжать с моста в воду, ибо другого способа выбраться на берег не было. В воде спуск оказался круче, чем представился с первого взгляда. Мотоцикл ткнулся в дно между камнями и встал на переднее колесо. Мне все же удалось сохранить равновесие. Дальше все произошло не более чем за секунду: я мысленно увидел, как мотоцикл переворачивается, я лечу головой вниз в воду кувыркаюсь по каменному дну, чтобы не быть придавленным падающей массой. Единственный шанс избежать этого - газануть, чтобы переднее колесо дернулось вперед и поставило мотоцикл в нормальное положение. Но рвануть наугад по камням размером с футбольный мяч - верный способ завалиться набок. В этот момент неустойчивое равновесие склонилось в мою пользу и заднее колесо опустилось на место.
Другие мотоциклы спускали со страховкой.
Следующее препятствие встретило нас через 9 км на берегу Умбозера. Галечниковый пляж, по которому было так приятно ехать после лесной дороги, то и дело тонувшей в болотах, внезапно прервало устье Волги-речки.
Умбозеро застыло огромным голубым зеркалом, в котором отражались пологие вершины Ловозерского горного массива. Редкие облака добавляли этой картине необъяснимое и заворажива-ющее чувство пространства. Даже вездесуще зловредные комары оставили нас в покое. Суровая заполярная природа замерла в немом покое, согретая непривычно жарким для этих мест солнцем.
Переправу сооружали не торопясь, совмещая это занятие с обедом и отдыхом. Мы арендовали в Ревде лягушку от надувной лодки и четыре камазовские камеры. Пока ребята накачивали их, я отправился на поиски жердей для настила. Рубить узловатые низкорослые березки на берегу было жалко и бестолково. До первого подходящего материала пришлось проехать около полутора километров.
Мы связали из жердей настил и закрепили его на накачанных камерах. Собрав все запасы веревок и, приобщив к ним найденный на месте полевой телефонный провод, мы организовали паромную переправу и благополучно пересекли широкое и глубокое устье реки.
Через 300 метров пути выяснилось, что мы находимся на острове. От большой земли нас отделяла неглубокая протока.
Татьяна нашла брод глубиной чуть выше колена и пошла по нему обратно. Я спросил, какое дно.
- Нужно хорошенько разведать, - ответила она и при этих словах провалилась в песок по пояс.
Я долго бродил по воде и, наконец, нашел и разметил вешками брод поглубже, но с более твердым дном. Песок и галька все же вызывали сомнения, поэтому я попросил жену Ольгу перейти речку и быть готовой при необходимости размотать трос лебедки.
С первых же метров "Белый" глубоко провалился в песок, но другого пути или места для разворота уже не было. Я включил вторую передачу и пошел на полном газу. В таких ситуациях главное не потерять скорость и, тем более, не останавливаться, иначе своим ходом с места уже будет не тронуться.
Колеса, обутые в самые "злые" питерские шины отчаянно буксовали. Несмотря на все мои старания, скорость упала до критического минимума. Вода дошла до седла, причем половину этой глубины составлял обманчивый песок. Мотоцикл задергался, будто поехал по шпалам, и казалось, что вниз он уходит быстрее, чем продвигается вперед.
Но вот, чуть впереди и в стороне сквозь чистую воду я заметил крупные камни и повернул к ним. Когда скорость упала почти до нуля, и я стал подумывать о лебедке, переднее колесо зацепилось за твердый грунт, и мотоцикл резко рванул вперед, гоня перед собой пенную волну.
Посмотрев на мое сольное выступление, ребята не захотели продолжать этот концерт и вновь принялись накачивать камеры. Их мотоциклы были легче, поэтому ограничились двумя камерами, на которые мотоциклы укладывали боком и переправлялись, идя рядом пешком.
От Умбозера дорога пошла в гору. Лужи и болотца брали сходу. Все мысли были далеко впереди нас, где в ложбинах каменных склонов Хибин блестел снег. Но через пару километров мы уперлись в речку Кальйок. Мысли быстро спустились с гор и охладились в ледяной воде Кальйока.
Быстрое течение, глубина до 0,8 м и крупные камни на дне делали переправу на мотоциклах весьма опасной. В случае падения, водителя сразу понесет вниз по течению. По этой же причине будет весьма проблематично поднять упавший мотоцикл. Все отправились искать переправу попроще.
Выше по течению река расходилась на много неглубоких широких рукавов. 300 метров по мелкой воде оказались значительно проще, чем 15 по тракторному броду. Мы наметили и расчистили путь по лесу и стали выписывать замысловатые фигуры по отмелям среди камней и островов.
Между тем погода начала портиться. Небо затянули низкие тучи. Дорога шла все круче в гору вдоль Кальйока. Склоны хребтов терялись в облаках, затрудняя ориентирование. Наконец, мы нашли колею, уходящую по левому склону куда-то под облака, и стали подниматься по ней на гору Суолуайв.
Снизу тучи казались мягким потолком, лежавшим на стенах гор. На высоте облака неслись на нас вместе с пронизывающим ветром, обдавая всепроникающей сыростью. В редких просветах иногда был виден склон, по которому мы поднимались, иногда долина, из которой мы сюда пришли.
Местами грунт из колеи был вымыт, остались лишь камни. Такие места можно было взять только сходу. Камни прокручивались под колесами, толкая их в непредсказуемых направлениях и, весело подпрыгивая, устремлялись вниз. Иногда колея полностью пропадала, видимость сокращалась до 20 метров.
Тогда направление движения определяли по компасу. Через некоторое время мы оказались на плоской вершине.
Небольшой просвет подарил нам прекрасный вид на залив Тульилухт и мы смогли сориентироваться.
Дорога на спуске была значительно лучше, чем на подъеме. Мы легко скатились по ней в зону леса. Пересекли несколько ручьев и вышли к Базе Геологов. Здесь мы хотели разузнать поподробнее про наш дальнейший маршрут, но база оказалась брошенной. Никаких строений, только остатки тракторов, да пустые бочки. Вместо геологов по лесу неторопливо бродил лось. Река Майвальтайок выглядела значительно серьезнее, чем мы предполагали, изучая карту. Сперва взялись строить надувной плот из камер, но вовремя опомнились, сообразив, что нам будет не справиться с быстрым течением.
Выше по течению я обнаружил место, пригодное для сооружения навесной переправы, а невдалеке переброшенное через реку тонкое бревно. Попробовал перейти по нему со страховкой репшнуром, опираясь на палку. Но течение оказалось настолько сильным, что переставить палку при полутораметровой глубине не хватало силы. Кроме того бревно прогибалось, касалось вода и от этого сильно раскачивалось. Перейти по нему смог бы, наверно, лишь эквилибрист из цирка.
Тогда мы подвязали свой конец бревна повыше к стволу склонившейся над водой березы. Валера вырубил тяжеленную жердину метров шесть длиной. С десятой попытки я сумел воткнуть ее тонкий конец в дно посреди реки между крупных камней и перешел реку не переставляя опору. При этом жердь так дергалась и рвалась из рук, будто ее омывала не вода, а поток катящихся камней.
Мне перекинули веревку. За нее я перетянул трос лебедки, закрепил за елку, сделал оттяжку. Ребята обернули другой конец вокруг березы и оттянули к корням деревьев.
Мотоциклы поднимали к блоку полиспастом, на другой берег перетягивали веревкой. Потом сами переправились через Майвальтайок на ролике. На последний рейс я заменил карабин на чеку, продетую в петлю троса, a после переправы выдернул чеку веревкой.
Судя по состоянию дороги, в этом году по ней еще никто не ездил и не ходил. В одном месте мы увидели спортивную сумку, висящую на ветке дерева. В ней оказалось гнездо с птенцами.
Река Тульйок поразила нас своей мощью. Прозрачно-голубоватая ледяная вода неслась по широкому глубокому руслу, омывая огромные камни. Слава Богу, что нам не надо было через нее переправляться.
Мы поднялись левым берегом Тульйока и его притока Касканюнйока почти до границы зоны леса. Здесь нашли отличное место для стоянки с красивым видом на долину, горы, с дровами и водопроводом в виде маленького студеного ручейка, огибавшего наш лагерь.
Утром Валера предложил взять с собой в горы немного хороших смолистых дров, чтобы не потерять возможность готовить пищу. Ведь неизвестно, что нас ждет на перевале.
Когда сборы были окончены, мы заметили на противоположном склоне шестерых пеших туристов. Я запустил мотор и съехал от стоянки в долину. Оттуда вновь посмотрел на пешеходов. Они не сдвинулись с места, видимо соображая откуда мы могли здесь взяться при полном отсутствии каких-либо дорог.
Зато кое-где была тропа. В одном месте она так круто поднималась вверх на террассу, что даже пешком подняться без помощи рук было сложно.
"Белый" забуксовал в самом начале подъема. Пришлось разматывать лебедку и с ее помощью подниматься наверх. На террассе я развернулся, привязал заднее колесо мотоцикла к корням дерева и вытащил лебедкой, работающей от двигателя мотоцикла товарища.
Дальше шли вдоль реки, много раз ее переезжали, уходя от прижимов. Как только начинались непонятки, совершали пешую разведку и вновь двигались вперед, потихоньку набирая высоту.
Из одного брода был довольно крутой выезд. Таня газанула на подъеме больше, чем надо. Мотоцикл вздыбился. В борьбе за сохранение равновесия Татьяна потерпела поражение и полетела обратно в реку вместе со своим транспортом. К счастью повреждения оказались минимальными и, вытащив мотоцикл, можно было продолжать движение.
Иногда приходилось ехать по сухому руслу реки, заполненному камнями средних размеров. Двигаться можно было или очень медленно, 1 - 2 км/ч, упираясь ногами в качающиеся бульники, или довольно быстро, не менее 20 км/ч, объезжая лишь самые большие камни. Ребята шли медленно, жалея мотоциклы и не рискуя. Я же выбрал более динамичный стиль, благо подвеска мотоцикла и отличные шины проглатывали все неровности. Самое сложное было пройти зону малой скорости, когда ногами уже не удержишь болтающийся на камнях мотоцикл, а скорости еще не достаточно для сохранения равновесия рулежкой.
Мы поднялись еще на несколько крутячков, обхитрили снежник, обойдя его по реке и подошли к самому Умбозерскому перевалу. В перевальной седловине блестело необычно синее озеро, зажатое с двух сторон средними сыпухами. С правой стороны каменная осыпь была очень крутая и довольно крупная, а слева немного выполаживалась. Но по хаотичному нагромождению камней, размером с табуретку, ехать было практически невозможно.
В длину нагромождение валунов было около 100 метров, из них особо сложных 30-40 метров. Несколько раз прошлись по каменным глыбам, выбрали путь, который нам было по силам расчистить и принялись за строительство мотоциклетной тропы. Сворачивали с места крупные камни, заваливали щели мелкими, проверяли надежность камней, находящихся сверху. Подозрительные спускали вниз, чтобы потом вместе с ними не зашуршать в озеро.
Через пару часов тропа была готова и мы без особых хлопот прошли последнее препятствие. Впереди было еще одно озеро с пологими твердыми берегами, а за ним виднелась хорошо накатанная колея.
Мы были довольны своей победой. Радовала нас и погода. А самое главное - на перевале не было густой звенящей массы комаров. И тут Валера вспомнил про дрова, вернув нас таким образом из мира впечатлений в грубый материальный мир, в котором не последнее место занимает чувство голода.
Делить с комарами обед в долине нам явно не хотелось, поэтому мы нашли укромное местечко за большим камнем, развели там костер и основательно подкрепились. Дров осталось столько, что хватило бы на сутки экономного горения костра. Мы сложили поленницу на видном месте. Может быть кто-то обрадуется находке и попьет чайку после подъема. А может быть, кого-то эти дрова отогреют в ненастье.
Оглянувшись последний раз на перевал, зажатый в крутых скалах, мы мысленно попрощались с ним, поблагодарили горы за то. что они приняли нас, завели моторы и покатились вниз, к лесу. к комарам, к цивилизации.