"Экстрем", N 1 С. Ш.		ПАМЯТИ ДЯДИ ЛЁШИ ...“Что-то у тебя пол на кухне неровный и очень скользкий”, - говорит, входя в комнату, Борис Лазаревич Кашевник. Мастер спорта по альпинизму, 70 лет, палочка, артроз и т.д. Чайник в руках Бориса Лазаревича исходит паром. “А ты ходи аккуратней”, - рассудительно советует ему хозяин дома, Алексей Сергеевич Угаров. Заслуженный мастер спорта, 89 лет, палочка, артроз, плохой слух, затруднённая речь и т.д. Я помалкиваю. Мне - сорок. Палочки пока нет, но побаливает спина. Видимо потому, что я только КМС. Борис Лазаревич наливает чай. Угощаемся пирогами. Разговариваем. “Дядя Лёша, - спрашиваю я, - а когда ты в горы первый раз попал?” “В 1928-м, - отвечает Угаров, - по путёвке профсоюза. В горный поход. Через Донгуз-Орун, в Сванетию, потом - к морю... С поэтом Тихоновым вместе путешествовали. Он тогда молодой был, но уже известный”. “Тихонов, Тихонов... - барабанит пальцем по столу Кашевник. - Когда мы студентами были, ходила такая шутка. Чем отличается Союз писателей от Союза композиторов?” Борис Лазаревич делает паузу и отвечает сам же: ”Союзом писателей руководит старый хрен Тихонов, а Союзом композиторов - молодой Тихон Хренников!” Мы все трое оглушительно хохочем. “Да, тогда он, - говорит Дядя Лёша, имея ввиду Тихонова, - не такой был. Тогда все другие были... Малеинов. Абалаковы-братья... С Женей мы на Пахтор ходили, хороший человек был. Погиб странно. Тёмная история... Вроде, как пьяный в ванной угорел, от газа. А он в рот не брал, ни капли... Виталий - другой был. В 38-м ушёл из-под горы. Мы нашего товарища раненного с Дых-тау спускали. Несколько дней тащили. А он не дождался, ушёл. Хотя как бы нашим руководителем был...” Про “нехорошего” Виталия я уже не раз слышал. Вот и Дядя Лёша - о том же. Вообще-то, мы пришли на день рождения к Алексею Сергеевичу. Как раз сегодня, 6 февраля, ему стукнуло 89 лет. Патриарх советского альпинизма живёт в одиночестве. Сообщил, что днём была невестка с внуком, да кто-то обещал зайти вечером. Мы уходили в девятом часу, но никто так и не появился. Когда я родился, Дяде Лёше было почти пятьдесят. Этот факт приводит меня в какой-то благоговейный трепет. Дядя Лёша - с 1909 года. В 15 лет приехал в Ленинград, где и прошла вся жизнь. В 19 лет первый раз попал в горы. Альпинизмом начал заниматься чуть позже, в 1935. Сагитировал его Киров, Сергей Миронович, в те годы - второй человек в стране после Сталина, вождь питерского пролетариата. А дело было летом 34-го. Сборная ленинградских велосипедистов совершала пробег в Москву. Где-то посредине пути остановились на ночлег, развели костёр у обочины дороги, заварили чай. Тут подъезжают три чёрных автомобиля. Выходят люди - и к ним. А впереди - Мироныч. Пошёл разговор за жизнь. Киров рассказал, как поднимался на Казбек, на Эльбрус, и напоследок подчеркнул: “Имейте ввиду, ребята, альпинизм поинтересней велоспорта будет”. Осенью Угаров записался в альпсекцию. Летом 1935-го поехал в альплагерь и сразу - первовосхождение на пик Адыр-су по южному гребню. А два года спустя, в 1937-м, уже руководил первовосхождениями в массиве Доппаха. В сороковом - в компании с Антоновичем, Лубенцом - траверс Ушбы, с юга на север. В возрасте Христа явилась ему Голгофа - 900 дней в блокадном Питере. Выжил, благодаря коту. “У мастера моего - на заводе - кот был. Принёс мне, кормить де нечем. Мы потом этого кота съели с ребятами... У меня к тому времени дистрофия была, чуть не последней степени. Организм даже хлеб не принимал. Сто пятьдесят грамм. И вот ребята меня бульоном отпоили... Бульончиком... А так, точно бы умер...” И только война кончилась, Дядя Лёша - в чём только душа держалась - полез в горы. Да на Памир. На высоту. Прямо по Тихонову: ”Гвозди бы делать из этих людей”. Первовосхождения на Пахтор, пик Клунникова, Маркса. Потом в энциклопедиях напишут: “...ЯВЛЯЕТСЯ ОДНИМ ИЗ ПЕРВЫХ СОВЕТСКИХ ВЫСОТНИКОВ”. В 53-м - один из главных маршрутов в жизни - руководит первовосхождением на пик Корженевской - четвертую вершину СССР. В 54-м - руководитель первовосхождения на шестую вершину Союза - пик Революции. Золотые медали чемпиона страны. Звание заслуженного. А потом - ещё целая жизнь в любимых горах: тренер, начальник сборов, руководитель школы инструкторов... И вот - одинокая старость в однокомнатной квартире. Ушла из жизни жена, потом - сын... “Как он живёт!? - вздыхает Кашевник. - Слышит плохо, говорит плохо, ходит - едва. В магазин за продуктами - целый день путешествует”. И задаётся вопросом: ”Что ж со мной-то в его годы будет? И доживу ли?..” Меня же удивляет больше то, что за весь вечер я не услышал от Дяди Лёши ни одной жалобы, столь привычных и естественных в его возрасте. Ни на жизнь, ни на здоровье, ни на родственников, ни на товарищей, ни на сломанный бачок, ни на холода за окном. Дядя Лёша волочёт кипу пакетов - рукописи, мемуары. Чётко оперирует датами и фамилиями. Упоминаем в разговоре некоего N, и Угаров тут же вспоминает: ”Александров, ректор Ленинградского Университета, залез с N на вершину и неплохую поэму там сочинили”. - “Что, прямо на вершине?” - “Да. И очень мне нравится. Вот послушай...” И он без запинки читает строфу за строфой - юмористическую историю злоключений инструктора альпинизма. Мне вспоминается, как кто-то из инструкторов среднего поколения рассказывал: “Принимает Угаров экзамены в школе инструкторов. Сидит перед ним выпускник, теребит билет, вспоминает фигню разную - узлы, там, приёмы страховки, опасности в горах, методику обучения и так далее. И тут Алексей Сергеич ему говорит: “А вот скажи-ка, сынок: кто первым в мире покорил пик Евгении Корженевской?” Тут, главное, надо было не спешить. Задуматься так глубоко, репу почесать, а потом - в озарении - выдать: ”Дядя Лёша! Это ж - ты!!!” Пятёрка была обеспечена. Без всяких там дополнительных вопросов”. Да, пожалуй, оно так: из двух тысяч покорителей “Корженевы” в памяти, в истории останется только фамилия Угарова... Он ушёл из жизни 20 февраля. Ушёл тихо, как и жил последние годы - как бы боясь кого бы то ни было обременить или побеспокоить. Некстати вспомнилось, как осенью хоронили видного госчиновника. “Лучшего” места отпеть проводника приватизации, чем Музей этнографии, не нашли. Припёрлись члены правительства. Перекрыли центр. Что убиенный такого особенного сделал, только то правительство и ведало... А на похороны дяди Лёши пришло человек тридцать. Многие просто не знали. Обстановка была... не соответствующей уходу человека, вписанного в историю нашего спорта и альпинизма золотыми буквами. Впрочем, покойному было уже всё равно...

				К главной странице журнала "Экстрем"
Copyright © группа TAG, 1999 Copyright © журнал "ЭКСтрем", 1998-1999