- Насколько я знаю, это первый спуск с вершины Победы на лыжах?

Да. Раньше замечены были две попытки: сборная США, навороченная, несколько лет назад, - они смогли без особого удовольствия съехать с подушки по Абалакову; а потом был еще француз, он по слухам съехал с Важи. Русских попыток не было, да и не могло быть, мне кажется. Чтобы совсем интересно с вершины спуститься, надо ехать, конечно, в октябре, специально организовать экспедицию, и ехать "по Абалакову". Там действительно можно ехать. На самом деле, я когда планировал спуск, я расчитывал на то состояние Важи и вершины, какое было в 92-м году. Тогда был жесткий фирн, хорошая погода, и реально было съехать с вершины до обелиска. Можно было бы ехать и ехать, не снимая нигде лыжи.

- А с китайской стороны проще склон? Ходят такие слухи.

Это надо со стороны Китая и смотреть. Мне, наоборот, говорили, что там все удручающе. Есть гребень с той стороны, не очень крутой, и выводит прямо на вершину, но никто толком его не видел.

- Идея спуска появилась спонтанно?

Нет, это у меня очень старая идея. Мысль такая еще в 92-м родилась. Я когда иду на гору, всегда смотрю, где тут можно съехать. А в 99-м я приехал на Иныльчек, у меня был параплан, были лыжи, я планировал супер-программу: с Хана на параплане, с победы на лыжах. Но вскоре я понял, что это утопия, надо концентрироваться на чем-то одном, и долбить, долбить, долбить... Тем более, после своего прыжка на Хане с 5800 я завязал с парапланом в больших горах, потому что слишком уж испугался.

Мне тогда ребята из Северодвинска помогли затащить параплан, собрался прыгать, но ветер был очень порывистый. Пришлось спуститься пешком на перевал. А наутро, хоть я и не собирался лететь, ребята меня подначили - давай-давай, тихо-мирно, - а там такая штука, что когда из пещеры на седле выходишь, ветра нет, но когда я взлетел, тут же попал в убойный верхний поток, и меня будто катапультировало вверх и задом-наперед. Мне пришлось самым серьезным образом бороться за жизнь. Вогнал параплан в штопор, кое-как пробил поток, и, когда ноги коснулись земли, принял решение впредь летать только там, где летают нормальные люди. После всего этого переключаться на Победу ни желания, ни сил не было.

В этом году поехал целенаправленно, никуда больше не отвлекался - короче, почти гималайская тактика. Два акклиматизационных выхода, а потом просто сидели и ждали "окна" в непогоде. В этом сезоне на Победу всего 10 человек сходило. Перед восхождением я считал, что если мне удастся хотя бы 50 метров съехать с вершины - это уже для меня будет успех.

23-го я спустился с вершины до обелиска, там у нас палатка стояла. А на следующий день уже я спустился с Важи. Нижняя точка получилась 4200, ниже ледопада - на 4400 он начинается, а связываться, прыгать через трещины, было лень, поэтому я там так поехал. Впрочем, пару мест все равно пришлось переходить пешком, перебрасывая на другую сторону трещин свой рюкзак. Рюкзак был тяжелый, и на спуске с вершины тоже. Ребята из Великого Новгорода, - Сергей Росляков, Эдуард Рожков - здорово помогли, огромное им спасибо. Они все время старались меня разгрузить. Вес рюкзака после Важи 15-16 кг, и на ски-туровских ботинках по плохому снегу ехать было тяжело.

Снега было очень много, снег был очень поганый. На лыжах я прошел такие участки:
1. с вершины метров до 7300 по высоте до острого ледового гребешка, он был в очень плохом состоянии, пришлось его обходить сбоку,
2. потом одел на 7200 и съехал до подножия обелиска,
3. вновь одел лыжи уже на вершине Важи, и съехал до веревки на 6700. Хотел ехать прямо до 6300, но не рискнул уходить далеко в сторону от тропы и перил, перед этим был 2-3 дня ветер, образовались высокие заструги. И пик Победы есть пик Победы - свежим я себя не чуствовал, сказывалась усталость,
4. с 5800 до конца уже ехал без проблем

В районе обелиска чуть не потерял сознание - так получилось, что там был участок хорошего снега, и я ходом проехал метров 50-60 по вертикали, не замечая, что кислорода-то мало. Когда я выехал на выполаживание, почуствовал, что "отъезжаю". Хорошо, силы еще были, остановился и стал принудительно вентилировать легкие. С максимальной частотой дышал целую минуту.

- Какое снаряжение использовалось для спуска?

Лыжи были Scott INTOXICA FR, причем я мог бы выбрать любые другие, но у меня личные неплохие отношения с ребятами из этой фирмы, и я тестировал их лыжи, как только они их выпустили, 3-4 года назад. Но в данном случае они не были спонсорами, никакой коммерческой основы у нашей экспедиции не было. Я им, конечно, передам какие-то снимки, исключительно по дружбе.

Год назад я эту модель испытал на Эльбрусе, остался доволен. Если сравнивать с другими фирмами - то не хуже, а может даже и лучше. Очень универсальные лыжи. Как по голому льду идут, так и по снежной каше.

Крепеж был ски-туровский, Fritschi Diamir 2. Я эти крепления купил как-то в Москве. И тоже остался доволен - пока не подводили. Ботинки Dynafit Tourlite 4, я их купил вообще через интернет-магазин. Они теплые, и у меня совершенно не мерзли ноги - а это очень ценно. Раньше я катался на Tourlite 2, но они слишком мягкие. 4-я модель гораздо лучше.

- Сколько времени заняла вся экспедиция?

Больше месяца, учитывая все наши сидения в базовом лагере. Я бы сравнил пик Победы с таким хорошим гималайским восьмитысячником. В прошлом году, например, вершину покорило 2 человека, а в 2000-м никто вообще не взошел. В этом году успело проскочить 10 человек.

- Иностранные масс-медиа пока не проявляли интереса к спуску с Победы?

Пока нет. Это не пик Ленина, откуда можно красиво съехать. С Победы лихо и красиво не съедешь.
Ни с кем из западных фрирайдеров или ски-альпинистов я толком не знаком, хотя читал, конечно, и о спусках Каммерландера, и о Даво Карничаре. Смотришь фильмы об экстремальных спусках - красиво, хочется, и даже потенциал есть, а с другой стороны, уже почти 40 лет, уже не мальчик так прыгать... Это во-первых. А во-вторых, у них это коммерческое шоу. А вообще, я считаю, что если есть опыт участия в соревнованиях по скоростному спуску, то такой уровень уже позволяет замахиваться на любые склоны. Человек, который занялся горными лыжами в зрелом возрасте, и пусть даже достиг какого-то уровня, все равно будет проигрывать в экстремальной ситуации, будет менее уверенно себя чуствовать.

Я с 3-х лет катаюсь, и там, где могу идти пешком, там смогу совершенно спокойно и спуститься. Единственное, что я очень боюсь лавин. Поэтому старался ехать так, чтобы меня постоянно видели. Бипперов у нас не было, да и не помогут они в тех условиях: во-первых, масштабы иные, во-вторых, на высоте с особым энтузиазмом не побежишь спасать-копать.

- Какие дальнейшие экспедиционные планы?

Пока конкретных планов нет. Но я думаю потихоньку о Хан-Тенгри. Можно там спуститься с 6700 примерно. А может, на Ленина поеду... Можно с Коммунизма попробовать съехать. Если снег позволит, можно красиво скатиться. Но там круто. На Чо-Ойю мы с Димой Сергеевым уже однажды затащили лыжи и параплан на 7600. И Дима спустился на лыжах до 7200. Причем явно пешком идти было проще, но так как лыжи там уже стояли, ему пришлось их вниз доставить.
Есть еще мечта - Дхаулагири на лыжах. Все чаще возвращаюсь к этой мысли.

- Я так понимаю, что это был для россиян высотный рекорд спуска на лыжах?

По всей видимости - да. По крайней мере не приходилось слышать о больших высотах.

- А в какой момент у тебя произошел переход от классических горных лыж к фрирайду?

Все начиналось так: мы с отцом, в далеком детстве, ехали на канатке на Чегет, и он вдруг сказал, показывая на "семерку" на Донгуз-Оруне - "вот, Николай, съехать бы оттуда!". Эта мысль запала мне в душу. А потом мой приятель Юра Драхлин бросил институт, работу, и осел в Терсколе. У него были лыжи "Младость", и он стал на них кататься. Я ему сказал: "смотри, Юра, какой классный спуск!"

В 1985 году я закончил институт Лесгафта, пошел в армию, а потом я приехал в 1987 в Терскол, встретил Юру, и узнал, что он съехал с "семерки". Он показывал мне слайды... Он действительно в одиночку совершил этот спуск. После этого я уже много раз слышал о том, что тот или иной деятель "первым" съехал оттуда - но нет, первым был в 1987 году Юра Драхлин.
После этого он съехал с Ушбинского ледопада в одиночку, сделал много менее громких спусков на Кавказе. И потом погиб в лавине на Иныльчеке, так вот печально все это закончилось. Его категорически отговаривали от того склона, но наверно что-то тянуло туда... Он сам себя фотографировал, и остались последние его слайды, на подъеме.

Поэтому можно сказать, что идея внетрассовых спусков у нас была давно, еще когда я выступал. С Эльбруса я много раз съезжал - каждый раз, когда там бывал, 10 или 11 раз. Потом во время экспедиции на Чо-Ойю, между выходами, сходили с Димой Сергеевым на безымянную вершину 6300 и скатились с нее.

- Насколько часто тебе удается выезжать в горы?

Я планировал эту экспедицию в прошлом году, но у меня родилась дочь, и жена меня просто не отпустила. Мы заключили соглашение, что год я никуда не поеду. Впрочем, я вырвался на Эльбрус на неделю. В городе стараюсь тренироваться - в зал хожу, на лыжах мы бегаем как умалишенные... А выезжать далеко и надолго получается не больше одного раза в год - работа, главный сдерживающий фактор. Если я уезжаю, я понимаю, что это идет в ущерб моей работе. Т.е. надо для себя решить, какие ценности кому важнее.

Стараюсь не зацикливаться на горах и лыжах. На параплане летаю - в Можайке довольно часто. Сейчас вот в Турцию еду, жену на пляж, а я собираюсь полетать. Залез недавно под воду, получил корочки. Была возможность, стал дайвером. На виндсерфинге я плохо катаюсь, но катаюсь, могу по крайней мере.

- В последнее время многие альпинисты увлеклись приключенческими гонками, не было желания тоже попробовать?

Да мне хватает на лыжах позарубаться с приятелями. И летом, по жаре, бегать я не очень люблю. У меня организм к зиме более приспособлен. Я "человек снега". Летом я болею. Снег выпал - сразу настроение поднимается, грудь колесом.

- Как и когда ты увлекся альпинизмом?

Очень люблю вспоминать, как еще до поездки по новичковой путевке мы с друзьями полезли на Накру по 4А. Это любимая моя история - как мы быстренько перед восхождением пытались обучиться. Один из нас имел корочки инструктора горного туризма, узлы вязать умел, как минимум. А я - с 5 лет в альплагерях с мамой-инструктором опыта набирался... Мы взяли в альплагере десяток крючьев и карабинов и полезли. И надо признаться - ведь залезли! Упустили, правда, рюкзак, получили сидячую ночевку. Леша Захаров благополучно привязал веревку к абалаковскому рюкзаку за центральное колечко между лямок, и мы очень ловко пытались вытащить рюкзак на веревке. Улетел примус, кошки... Но ничего, дошли.

Потом поехал по новичковой путевке, потом ушел в армию, а после события развивались довольно быстро, в 89-м я уже на Коммунизма полез. За один сезон Корженева и дважды Коммунизм по разным маршрутам. Потом в 1992 с Игорем Васильевичем Степановым ходил Хан и Победу, и Ленина потом.

- Т.е. - Снежный Барс?

Да, но неофициально - с Ленина не подавали документов. Да я особо и не стремился. К тому же, это поездка на Ленина была для меня самой тяжелой: я пошел без акклиматизации, и в 50 метрах от вершины чуть не отдал концы. Меня вниз даже сопровождали... Тяжелое было восхождение.

- А потом наступило время Гималаев?

В 96-м Мошников пригласил на Дхаулагири. Но тогда нам не повезло, на 7400 мы стопарнулись. И погоды не было, и опыта нам не хватило. Толя Мошников был тогда единственным, кто за весь сезон на вершину сходил. А потом уже была известная экспедиция на Чо-Ойю. А что касается технических восхождений, не "высоты" - то я просто нормальный такой средний КМС. "Пятерки", Азия в основном. До второго разряда ходил Кавказ, а потом уже Асан, Аксу... Я был в клубе "Маяк", у нас как раз Гурий Чуновкин был председателем клуба, он с нами до 92-го года ездил. Потом все поползли в бизнес...

- А у тебя были какие-то серьезные травмы в спортивной биографии?

По мелочи... причем в основном не на лыжах, - на батуте немного покалечился, пару раз было сотрясение мозга, рука была сломана. Для карьеры горнолыжника и альпиниста - можно сказать, отделался легким испугом.

- Как логичное продолжение лыж и параплана - зимой на кайте катаешься?

Да, конечно! У меня два кайта есть, меня часто наши кайтеры приглашают покататься, - Андрюха Собетов, Дима Яржембовский. Я примерно за полчаса научился управлять кайтом, ведь мне это все родное - горные лыжи, параплан. У меня идея - установить рекорд скорости на кайте. Если будет хороший ветер, я одену спусковой комбинезон и скорость возрастет просто дико! Я говорил уже Собетову: то, что вы тут гоняетесь в пуховках, это все фигня. Дайте мне нормальный ветер, и я в современном скользском камбезе километров 120-130 в час буду идти. Мне как раз недавно подарили хорошие спусковые лыжи. Их одеваешь - и как по рельсам.

- Угу... По своему опыту могу сказать, что самое главное, чтобы на этих лыжах стоял ски-туровский крепеж, и с собой были складные палки...

Да, я как-то раз на Финском заливе тоже так уехал к фарватеру, что обратно против ветра было не вернуться, и пришлось долго топать пешком по льду.

- А как ты стал директором магазина?

О, это отдельная история. В 1992 году наши ребята из альпклуба "Маяк" занялись бизнесом. Было как раз модно открывать магазины. А мы тогда часто собирались у меня дома - я был холостой. И как-то раз по телевизору показывали первую отечественную передачу про секс-шоп. А я, надо отметить, в то время в ларьке водкой торговал. И мой приятель и непосредственный шеф сказал торжественным голосом: "Вот! Откроем секс-шоп. И ты, Николай, будешь его директором!" - "может, лучше откроем спортивный магазин?" - говорю.

А опыт торговли (водкой) был только у меня. И я действительно стал сразу директором магазина. Дальше учились на своих ошибках. Ведь мы были одними из первых. Через полгода шеф наш обанкротился, а я продал квартиру и смог выкупить магазин. Кстати, даже эмблему фирмы я сам рисовал, когда печать заказывал.

С тех самых пор во мне и борется два начала: мой магазин и мои экспедиции.